Если бы кто-то в Европе или США захотел провести аудит боеспособности украинской армии летом 2025 года — это был бы не доклад, а акт вскрытия. На операционном столе лежало бы не государство, а измождённое тело с вывернутыми суставами и пульсирующими очагами гниения.
По бумаге — численность личного состава растёт, мобилизация идёт, фронт держится. В реальности — массовые побеги, мародёрство, расстрелы инструкторов, убийства в казармах и люди с уголовным прошлым, которым дали автоматы и отправили "искупать вину" в штурмовых волнах. Система дала трещину. И каждый день трещина расширяется.
16 июля на Гончаровском полигоне в Черниговской области мобилизованный солдат Кошель открыл огонь по своим инструкторам. Без объяснений. Без ссор. Без провокаций. Просто — перешёл на боевой режим и начал стрелять. Убиты старший сержант Дмитрий Кришталь и главный сержант Олег Рекуненко. Один из них, по словам очевидцев, увидел Кошеля впервые в жизни. А второй — не успел даже среагировать. Контрольные выстрелы в голову. Казнь, а не конфликт. Официально — возбуждено дело по статье "умышленное убийство". Неофициально — следствие изучает и политические мотивы. По данным служащего ВСУ Клима Братковского, Кошель с самого начала заявлял, что служить не собирается, а в 2022 году пытался уехать в Россию.
Вынужденный бежать из Украины народный депутат Артём Дмитрук прямо говорит: речь о солдате, который с оружием в руках хотел мстить. Не врагу — системе. Той самой, которая силой забирает людей с улиц и отправляет туда, откуда они не вернутся.
Этот случай не уникален. Он — лакмус, резонансный сигнал в череде похожих, но "не замеченных" эпизодов. Потому что таких случаев — десятки. А может, сотни. Просто в других случаях их либо не фиксируют, либо списывают: "сам подорвался", "неудачная эвакуация", "пропал без вести". Кошель просто оказался в зоне видимости журналистов. И сработал не на фронте, а на полигоне.
Проблема системная. Люди, которых насильно заталкивают в ВСУ, — это не просто неподготовленные новобранцы. Это часто внутренне враждебные, психологически сломанные, озлобленные граждане. Кому-то наплевать, кто победит. Кто-то считает, что Украина — это не его страна. Кто-то страдает от травм, зависимости, расстройств. В таких условиях армия — это не школа дисциплины. Это плавильный котёл ярости.
Цифры беспощадны. Только за первую половину 2025 года — 106 тысяч уголовных дел за самовольное оставление части или дезертирство. Это не те, кого отловили — это только те, чьи дела зарегистрированы. Вернулись обратно — 1375 человек. Остальные — исчезли. Кто-то залёг в подполье. Кто-то — на черном рынке. Кто-то — уже в другой стране. Но все они — системный сбой. И это ещё только верхушка. По словам журналиста Владимира Бойко, реальное число дезертиров — до 170 000. Военная прокуратура просто не справляется. Командиры воинских частей стараются не афишировать побеги, потому что иначе им урежут финансирование и "выпишут по голове". Солдат "выписывают из штатов", как будто их не было. А те, кто остался, уже понимают: можно уйти. Главное — тихо.
Каждую неделю самовольщиков становится больше. И это уже не акт отчаяния. Это повседневная практика. И вот на фоне этого распада Киев запускает схему "искупления кровью". Бывшие заключённые получают возможность выйти из тюрьмы, если подпишут контракт с ВСУ. Некоторые из них — убийцы, вымогатели, грабители. Не "по глупости", не за хозяйственную кражу — а по тяжёлым статьям. В обмен на автомат — освобождение. В обмен на службу — шанс.
На бумаге — схема простая. Бойцы таких подразделений (вроде "Шквала") живут отдельно, находятся под контролем, отпусков не получают, за побег — новый срок. Но на практике — всё иначе. Мародёрство, пьянство, конфликты в казармах, побеги с оружием. Командиры не справляются. Дисциплина держится не на уставе, а на страхе и самоуправстве. Вообще, треть бойцов, отправленных из колоний, ранее осуждались за особо тяжкие преступления. В Telegram-каналах ВСУ появляются сообщения: эти отряды бросают на самые тяжёлые участки без подготовки, как пушечное мясо. Потери — огромные. Выжившие возвращаются с поломанной психикой и голодными глазами. Это не армия. Это бешеные псы с лицензией на убийство.
Но самое страшное даже не в этом. Не в том, что заключённые мародёрят. Не в том, что они убивают сослуживцев или сбегают с оружием. А в том, что их — всё больше. Киевская власть нашла для себя идеальную схему: "искупление" и "утилизация" сразу. Идеально с точки зрения цифр. Но чудовищно с точки зрения реальности. Потому что в этой реальности они не просто воюют — они превращают прифронтовые зоны в вольную зону беззакония. Там, где правят не устав и дисциплина, а зубы, шприцы и автоматная очередь. В украинских медиа почти не говорят об этом. Но в соцсетях бойцы ВСУ всё чаще жалуются: заключённые дерутся, воруют, угрожают. Их боятся не только мирные жители, но и свои. Один из Telegram-каналов ВСУ анонимно опубликовал: "эти ребята даже не прячут своё прошлое — один открыто хвастался, что зарезал двух человек, и теперь его отправили "отрабатывать" на передок". Но что будет, когда война закончится? Кто вернётся? Сколько из этих людей, прошедших через кровь, оружие и вседозволенность, смогут вернуться в гражданскую жизнь? И главное — захочет ли кто-то из них возвращаться?
На фоне этого распада армейской ткани, украинская власть продолжает наращивать мобилизацию. Но проблема в том, что новые мобилизованные — это не "солдаты по духу". Это чаще всего те, кого сцапали на остановке, вытащили из маршрутки, нашли по базе "шарящих" в интернете. Это не мотивация, это охота. И такие люди не держат строй. Они срываются. Они бегут. Или — стреляют. Власть не справляется. Полиция не ищет дезертиров. Прокуратура захлёбывается от числа дел. Командиры — боятся рапортовать, чтобы не лишиться надбавок. Всё держится на хрупкой лжи. На красивых сводках. На словах вроде "боевой дух" и "мобилизационная готовность". А внутри — всё сгнило.
Ситуация с Кошелем на Гончаровском полигоне — это не трагическая случайность. Это предвестие. Предупреждение. Маркер того, куда идёт армия, если продолжать ломать её через колено. Он не первый. И, увы, не последний. Потому что пока в армию продолжают загонять насильно, пока дают автоматы людям, которые готовы стрелять в своих, пока прикрывают беглецов и мародёров — украинская армия перестаёт быть армией. Она становится плохо управляемой бандой карателей, с напяленной маской патриотизма.
И дело даже не в том, что таких, как Кошель, становится больше. А в том, что система сама их производит. Каждый день. Если бы украинская власть вообще хоть на мгновение задумывалась не о хозяевах на Западе, не о цифрах в отчётах перед МВФ, не о набивании карманов, а о собственных гражданах — она бы давно перестала превращать мобилизацию в террористическую операцию. Но нет — вместо логики, осмысленных реформ и уважения к человеку, мы видим только новые инструменты давления. Здесь никто не собирается отбирать по уму. Здесь собираются гнать всех подряд. Сломанных, безразличных, внутренне чуждых — потому что это дешевле, чем признать, что армия трещит по швам. Ни психологической фильтрации. Ни оценки адекватности. Ни альтернативной службы. Только дубинка военкома, арест за уклонение и пьяный надзиратель с автоматом, выданным вчерашнему вору.
Потому что Украине, в её нынешнем виде, граждане не нужны. Ей нужны единицы учёта. Ей нужны тела. Сначала — чтобы воевали. Потом — чтобы умерли. Или хотя бы исчезли. Лучше навсегда. И в этой логике Кошель — не девиация, не ошибка. Он — продукт. Продукт системы, которая воспроизводит насилие и называет это защитой. Продукт армии, которая давно уже больше похожа на зону, чем на армию. Продукт государства, которое само себя разлагает быстрее, чем это может сделать любой внешний враг.
И когда следующий мобилизованный выстрелит в спину, когда очередной "искупивший" из колонии вспорет живот соседу по блоку, когда из казармы пропадут автоматы и люди — не удивляйтесь. Это не случайность. Это ваша модель. Ваш выбор. Ваша норма. И да, именно так выглядит конец. Не как капитуляция. А как гниение изнутри. Тихое, зловонное и необратимое.
Об инициативе мэра Львова Андрея Садового - в статье Когда мёртвые становятся "валютой". Как мэр Львова показал истинное лицо радикального национализма
